Целокупное, не расчлененное на фрагменты переживание — представление жизни других людей и своей собственной складывается в единый образ и подает пример композиционного мышления для пластики. В частности, для прежде осознанного желания обобщить в единой композиции основные евангельские сюжеты.

Композиция — материализованная молитва. Формула жизни, понятая как Несение креста, где кульминация — Распятие. Но для чего это повторяется в жизни каждого человека? Последующие Снятие с креста и Воскресение-Вознесение отвечают: для обретения Вечной жизни. Совершающиеся во времени сюжеты Евангелия, в пластике, как и в Вечности, существуют одновременно, превращаясь в формулу Таинства — молитву.

Так появилась в 1997–1998 годах композиция «МYSTERY» (гранит; высота 3,2 м), выполненная в Хуннебостране (Швеция) на симпозиуме. Пластика Распятия стала в ней центральной темой. Содержательно равноценные сюжеты «Несение креста», «Снятие с креста» и «Вознесение» получили сдержанное пространственное развитие.

В следующей попытке выразить пластический монолит мистерии Нового Завета возникла потребность ослабить внимание на «Распятии», больше подчеркнуть драматизм перетекания формы в темах «Снятие с креста» и «Пиета», сделать акцент на человеческой составляющей этих сюжетов («PIETA», 2000–2001. Гранит; высота 2,3 м. Герлесборг, Швеция).

Одновременность событий оборачивается их совмещением в нашем сознании, где они постепенно начинают занимать одно и то же мысленное пространство. Как, например, образы исполнителей в звучании музыкального ансамбля («Дуэт. М. Воскресенский и А. Князев», 2000. Бронза, гранит). Композиционный портрет представляется наиболее перспективным жанром на пути обретения синтеза в противоречивом процессе культуры.

Работа с моделью наряду с самоценным смыслом начинает приобретать все более концептуальный характер («Галатея», 2000. Бронза, гранит). Натурный рисунок исследует те же пространственные ситуации, что и скульптура (рисунки 90-х).

Валерий Евдокимов
Май, 2001